В день рождения Ельцина
Сегодня день рождения моего отца.
Так вышло, что в один день с Ельциным, которого он более чем заслужено презирал.
Отец
был ведущим специалист в своей отрасли, входил в первую десятку мира и,
наверное, был первым-вторым у нас в стране. Его труд присутствует, в
том числе, и в каждой ракете нашей страны, от Бурана до Града, и в
сталелитейной промышленности, и в алюминиевой, и в химической, и в
производстве композитных материалов. Орденоносец, лауреат и прочее,
прочее, прочее…
Однажды в 70-х, на конференции в США, ему
удалось «случайно» попасть на закрытую базу НАСА – и ушел он оттуда не
с пустыми руками ;-) Значит ещё и шпион от «кровавой гэбни».
В 91-м он тяжело заболел – эмфизема легких.
Легкие стали отказывать, кислород всё хуже проникал в кровь, он задыхался.
Сначала ему стало тяжело ходить на лыжах, потом, ходить вообще, потом и сидеть…
Любая малейшая физическая нагрузка, даже попытка самостоятельно побриться, вызывала тяжелое удушье.
Кислорода
не хватало – организм, чтобы хоть как-то скомпенсировать это, начал
усыхать заживо. Он быстро и катастрофически похудел: из здорового,
крепкого мужика ростом под 180, он превратился в скелет, обтянутый
кожей – весил всего лишь 41 кг.
Но больше физических мучений были страдания души.
Бессильный
что-либо изменить он лишь наблюдал за тем, как дело его жизни, всё то,
что было им сделано идёт прахом: заводы, которые он строил,
останавливались, технологии деградировали, люди, с которыми он работал,
скатывались на социальное дно.
Катастрофа, живым олицетворением которой была гнусная харя Ельцина, была для отца мучительней всего.
Мы
никак не могли оформить отцу инвалидность – из дому он выйти не мог,
официально комиссия по освидетельствованию выезжала лишь по месту
прописки, а он жил с мамой по другому адресу. Дать на лапу врачам он
категорически запрещал: «Я буду как все – если я не нужен стране, то
пусть так и будет…»
В 2000-м году глядя в окно на горящую Останкинскую башню, он сказал: «Кажется, наступают последние дни…»
Ему стало совсем плохо, и нам удалось уговорить его лечь в больницу.
Лечить, собственно говоря, было нечего… есть болезни, которые не повернуть вспять.
Его
посмотрели все врачи, необходимые для получения этой символической
инвалидности, но заключения ОФИЦИАЛЬНОЙ комиссии так и не было – нет де
направления на освидетельствования с места прописки. А направления нет,
потому что человек не приходит на комиссию и находится в больнице без
направления комиссии. Мы пошли по инстанциям. Каждая чинушная морда,
неуловимо напоминавшая сытое ельцинское ебло, томно вздыхала, разводила
руками и посылала нас на уровень выше.
Не денег нам было надо –
какие там деньги с этой инвалидности? Слава Богу, мы сами могли и
прокормить, и обиходить отца, и на лекарства/лечения тоже хватало. Нас
задела за живое НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ. Человек столько сделал для страны,
отдал ей все силы и здоровье, выглядит как узник Бухенвальда – и нет
НИКАКОЙ законной возможности признать очевидный факт, что человек
инвалид. Ну как же так? Где справедливость?
Мы дошли до министра
здравоохранения, так и не дав ни копейки на лапу. Большой начальник
потратил 30 секунд на резолюцию. Торжествующие мы поехали к отцу в
больницу.
На проходной нам сказали, что полчаса назад он умер…
Господи!
Я знаю: ты учил о том, что справедливость выше закона, а милосердие выше справедливости.
И что нам надо любить и даже врагов своих – бороться с грехом, но сострадать о человеке, впавшем в грех.
И что ты хочешь, чтобы все души спаслись – и даже душа Ельцина.
И, наверное, затем отмерил Ельцину длинный срок на земле, чтобы и эта гнида успела раскаяться…
А он не кается, ему всё как с гуся вода – сыт, гладок, весел, самодоволен.
Господи! Пусть справедливость восторжествует – если не в этом мире, то на последнем Суде.
PS.
Если вы понимате, если пепел стучит у вас в сердце, то прошу Вас: в
память моего отца и многих, многих, многих наших - продублируйте этот
пост. Отметим день рождения Ельцина.
Сегодня день рождения моего отца.
Так вышло, что в один день с Ельциным, которого он более чем заслужено презирал.
Отец
был ведущим специалист в своей отрасли, входил в первую десятку мира и,
наверное, был первым-вторым у нас в стране. Его труд присутствует, в
том числе, и в каждой ракете нашей страны, от Бурана до Града, и в
сталелитейной промышленности, и в алюминиевой, и в химической, и в
производстве композитных материалов. Орденоносец, лауреат и прочее,
прочее, прочее…
Однажды в 70-х, на конференции в США, ему
удалось «случайно» попасть на закрытую базу НАСА – и ушел он оттуда не
с пустыми руками ;-) Значит ещё и шпион от «кровавой гэбни».
В 91-м он тяжело заболел – эмфизема легких.
Легкие стали отказывать, кислород всё хуже проникал в кровь, он задыхался.
Сначала ему стало тяжело ходить на лыжах, потом, ходить вообще, потом и сидеть…
Любая малейшая физическая нагрузка, даже попытка самостоятельно побриться, вызывала тяжелое удушье.
Кислорода
не хватало – организм, чтобы хоть как-то скомпенсировать это, начал
усыхать заживо. Он быстро и катастрофически похудел: из здорового,
крепкого мужика ростом под 180, он превратился в скелет, обтянутый
кожей – весил всего лишь 41 кг.
Но больше физических мучений были страдания души.
Бессильный
что-либо изменить он лишь наблюдал за тем, как дело его жизни, всё то,
что было им сделано идёт прахом: заводы, которые он строил,
останавливались, технологии деградировали, люди, с которыми он работал,
скатывались на социальное дно.
Катастрофа, живым олицетворением которой была гнусная харя Ельцина, была для отца мучительней всего.
Мы
никак не могли оформить отцу инвалидность – из дому он выйти не мог,
официально комиссия по освидетельствованию выезжала лишь по месту
прописки, а он жил с мамой по другому адресу. Дать на лапу врачам он
категорически запрещал: «Я буду как все – если я не нужен стране, то
пусть так и будет…»
В 2000-м году глядя в окно на горящую Останкинскую башню, он сказал: «Кажется, наступают последние дни…»
Ему стало совсем плохо, и нам удалось уговорить его лечь в больницу.
Лечить, собственно говоря, было нечего… есть болезни, которые не повернуть вспять.
Его
посмотрели все врачи, необходимые для получения этой символической
инвалидности, но заключения ОФИЦИАЛЬНОЙ комиссии так и не было – нет де
направления на освидетельствования с места прописки. А направления нет,
потому что человек не приходит на комиссию и находится в больнице без
направления комиссии. Мы пошли по инстанциям. Каждая чинушная морда,
неуловимо напоминавшая сытое ельцинское ебло, томно вздыхала, разводила
руками и посылала нас на уровень выше.
Не денег нам было надо –
какие там деньги с этой инвалидности? Слава Богу, мы сами могли и
прокормить, и обиходить отца, и на лекарства/лечения тоже хватало. Нас
задела за живое НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ. Человек столько сделал для страны,
отдал ей все силы и здоровье, выглядит как узник Бухенвальда – и нет
НИКАКОЙ законной возможности признать очевидный факт, что человек
инвалид. Ну как же так? Где справедливость?
Мы дошли до министра
здравоохранения, так и не дав ни копейки на лапу. Большой начальник
потратил 30 секунд на резолюцию. Торжествующие мы поехали к отцу в
больницу.
На проходной нам сказали, что полчаса назад он умер…
Господи!
Я знаю: ты учил о том, что справедливость выше закона, а милосердие выше справедливости.
И что нам надо любить и даже врагов своих – бороться с грехом, но сострадать о человеке, впавшем в грех.
И что ты хочешь, чтобы все души спаслись – и даже душа Ельцина.
И, наверное, затем отмерил Ельцину длинный срок на земле, чтобы и эта гнида успела раскаяться…
А он не кается, ему всё как с гуся вода – сыт, гладок, весел, самодоволен.
Господи! Пусть справедливость восторжествует – если не в этом мире, то на последнем Суде.
PS.
Если вы понимате, если пепел стучит у вас в сердце, то прошу Вас: в
память моего отца и многих, многих, многих наших - продублируйте этот
пост. Отметим день рождения Ельцина.