По-моему, это гениально.

Как вы можете ЭТО есть! - прогремело над перроном станции Бологое. - Этим же и собаку накормить стыдно!
Молодой человек в потрепанном камуфляже размахнулся и швырнул в сторону Москвы шаурму.
Пассажиры, спешившие к выходу в город, шарахнулись в стороны, уклоняясь от ошметков мяса и брызгов кетчупа.
Стоявший напротив мужчина, к которому и был обращен вопль, усмехнулся, откусил кусок от своей порции шаурмы.
- Уважаемый, о чем вы? Давайте будем объективны. Я никакой разницы не почувствовал. Вы мне дали точно такую же шаурму, как я вам. Мясо одно, соус один. Давайте лучше по бутылочке "Хугардена".
- Не опошляйте! - не унималося тип в камуфляже, - вы едите не шаурму, а шаверму! Мажоры московские!
- Вот тут не соглашусь. Этот продукт оставался шавермой на вашей стороне, - мучина показал на нарисованную мелом черту, рассекавшую перрон надвое, - а здесь это вовсе даже шаурма.
Камуфляжный тип задумался.
-Подождите-ка, это что же получается? Я привез прекрасную питерскую шаверму, передал вам в руки, и она превратилась в пошлую московскую шаурму?
- Именно так! - назидательно поднял палец москвич. - Вы забыли, что мы в Бологом. И взяв у меня из рук московскую шаурму, которой вы заляпали пол-перрона, вы отказались есть родной питерский продукт, в который она мистическим образом превратилась.
Камуфляжный закурил папиросу и медленно затянулся.
-А как же пышки? - севшим голосом спросил он.
- Нету пышек. Есть пончики. По эту сторону. А теперь... - собеседник перешагнул черту, - нет пончиков, а есть только пышки. По большому счету, все это лишено смысла. Грубая метафизика. Вот посмотрите, - он взял петербуржца за руку и повел по краю перрона.- Вот мы идем по поребрику. Внимание! А теперь по бордюру. Это Бологое, друг мой. Самое загадочное место на Земле, куда там Гималаям.