Тогда мы поняли, что нет никаких «городов», есть только один глобальный Мухосранск, священный в своей непоколебимости, вездесущий, как божественное присутствие. Пространство стало нам понятным. Устройство жизни открылось нам во всей своей простоте. Мухосранские споры проели в пространстве длинные ходы, извилистые, как дыры в куске сыра. Нам же была доступна только поверхность, на которой Мухосранск проявлялся в виде очередной пригоршни домиков, окруженных бесконечным заводом, в зеленых ладошках невысоких круглых гор.
awake 